"31 декабря.
На Алтае настоящая зима. Снега намело
столько, что можно потеряться в собственном
дворе. А о том, чтобы выйти за калитку,
лучше и не думать. Но по дороге, ведущей
к поселковому магазину, весь день
тянулась вереница закутанных по самые
глаза женщин. Все готовили праздничное
угощение, а это дело непредсказуемое –
то зелёного горошка не хватило, то
майонеза. У Степановны вон подсолнечное
мало закончилось. И чёрт бы с ним,
маслом-то, зачем оно ей тридцать первого?
Можно и завтра купить. Вот только завтра
ларёк вряд ли откроется. А Петя с похмелья
точно жареной картошки потребует.
Степановна его за столько лет хорошо
изучила. Каждое первое января он требует
жареную картошку. Холодильник от салатов
пухнет, а ему картошку подавай. Ну и
потащилась в метель. Тогда её и встретила.
Степановна
выглядывает в окошко. Из её окон домик
докторши хорошо просматривается. Свет
вроде горит. Значит, тоже Новый год
встречает. Странная она. Это ж надо, из
нормального города в их глушь переехать.
Поселиться на отшибе. И работать как
проклятая. Ни с кем не дружит, ни с кем
не общается. Дом – работа. В магазине
пачку кефира брала и булку. Это в канун
Нового года-то! Точно странная. Про неё
бабы даже шепчутся, что сумасшедшая. А
в чём её сумасшествие проявлялось,
Степановна и не знала. Доктор хороший,
да. Петька вон как задыхался раньше, аж
синел. А она ему какие-то таблетки
подобрала, ещё брызгалку какую-то
выписала из Барнаула, и как рукой сняло,
уже полгода ни одного приступа. А что
людей вне работы дичится – так её право.
Что от них, людей, хорошего-то ждать? У
Степановны вон со школы куча подруг
была да пока в техникуме училась
прибавилось. И что? Одна сплетни про неё
распускала, вторая, с которой в общежитии
вместе жили, цепочку у неё золотую
украла. Третья вообще с Петькой загуляла,
тварь. Петьку-то Степановна простила,
куда от него денешься? А подругу – нет.
Так что не в подружках счастье.
А в чём оно,
счастье-то? В мужиках? Говорят, мужик у
докторши то ли был, а то ли не был. Мутная
там какая-то история. Вроде бы любила
она его больше жизни. А вроде бы он женат
был. И точно старше её чуть ли не на сорок
лет. Но в это Степановна уже не верила.
Чего только дуры деревенские не болтают.
Ну какие сорок лет? Разве бывает такое?
Это ж получается, глубокий старик.
Петька
зазвенел стаканами. Шампанского у них
в доме уже сто лет не водилось, а вот
первачок был знатный.
- Ну иди,
штоль! Чего ты в окно пялишься? Давай
вон президента послушаем. Пусть расскажет
нам, про нашу счастливую жизнь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий